ногда в целительской практике случаются истории почти анекдотические.

А ручки-то... вот они

Зри в корень. /Козьма Прутков/

Начало 90-х. Поздняя осень. Работаю в медицинском центре, который располагался в те годы на первом этаже общежития МГУ.

Раннее утро. Падает мокрый снег. Напротив окна останавливаются два тонированных лимузина. Из первой машины выскакивают трое телохранителей, открывают дверь другого авто, из которого выбирается господин. Все вместе направляются к подъезду.

Раздается стук. Первым пружинящей походкой охотника входит охранник, внимательно осматривает мой обшарпанный кабинет, пропускает вперед господина и почтительно закрывает за ним дверь.

Передо мной мужчина лет сорока пяти, довольно приятной наружности, я бы даже сказал холеный, только уж больно дерганый. Руки его пребывают в постоянном движении, причем происходит это, пожалуй, как-то непроизвольно. Он то сует их в карман пиджака, то в карман брюк, то потирает, то закладывает за спину, то почесывается. И так происходит непрерывно. "Псих", - прихожу я к заключению.

Присев на стул, на котором обычно сидят во время консультации, гость сам сообщил, что на нем порча. Рассказал про свою любимую жену, дочерей, что материальных трудностей у него нет. В общем все хорошо, кроме одного - проблема с руками, которые сами по себе непроизвольно дергаются.

Началось у него это давно. К кому только не обращался: от академиков до знахарей. Потратил огромные деньги, и все впустую. В итоге сам себе поставил диагноз - порча. Пришел снимать.

Начинаю объяснять, что порчи как таковой нет. Много чего есть, но порчи нет. Он не понимает. Я ему и рамками показываю, и все симптомы и признаки разъясняю. Не въезжает и все.

Через какое-то время мой посетитель начинает орать, доказывать, что я неправ и ничего не смыслю в настоящей порче. Он матерится, брызжет слюной, топает ногами. Одним словом, цирк.

Вскоре до того он мне надоел, что я решил сказать ему правду. Достал. Говорю ему, что проблема с руками у него не от порчи, а от жопы. По сути и по натуре своей - он латентный гомосексуалист. И проблема его в том, что он подавляет свои сексуальные желания. А подсознание не обманешь. Объяснив все это примолкнувшему господину, заканчиваю свой диагноз торжественно-ехидно: "Одним словом, поздравляю Вас. Вы - гей!"...

Господин сверкнул глазами, метнулся в коридор к телохранителям, шарахнув дверью. Хорошо охранники вышли куда-то, в коридоре было пусто. Я выскочил из кабинета, на другую лестницу - и бежать, в общежитии этажей много. Думаю: "Сейчас появится его охрана, и начнется выяснение с пристрастием - кто тут у нас гей..." Спрятался я в каком-то студенческом сортире на третьем этаже и довольно долго там сидел, прислушиваясь к шагам - не идет ли гаврила-телохранитель пружинистым шагом охотника.

Прошло время. Про историю эту я благополучно забыл. Тот же медицинский центр. Лето. Жара. Народу никого. Открывается дверь, входит мужчина, улыбается, довольный. Подходит ко мне близко-близко и говорит: "Это я! А руки-то в порядке. Вот они!" и крутит руками перед моим носом. Только тогда-то я и вспомнил, кто это.

Думаю: "Вот гад, сколько времени прошло, выждал, врасплох застал. Гаврилы-телохранители небось уже весь этаж обложили. Да... сенс не должен быть механичным. Вляпался." Я тоскливо смотрю в окно. Далеко, и подоконник высокий. Если ворвутся телохранители, вряд ли успею сигануть.

Прерывая поток моих невеселых мыслей, посетитель улыбается и ставит на стол бутылку запредельно дорогого французского коньяка: "А ведь ты прав оказался!".

Москва, 16 Апреля 2011 г.

© Козлов Олег Львович

Перейти к содержанию