Оленька

Маленькой девочке посвящается.

Машка работала в музыкальной школе. Но после "декрета" её место оказалось занято. Взяли другую - на подмену. Но и она беременна сейчас, а уволить - нельзя. Ситуация безвыходная, особенно там, где с работой проблемы по определению - Север.

Без работы в Совке никак невозможно. Машка даже слышала, что есть особый закон о тунеядстве. Вот нашли тунеядку, родившую женщину! Но ведь - страшно...

Звонки, звонки... Благо знакомых много. Бывшие "родители учеников", и "знакомые родителей учеников", и даже "знакомые знакомых родителей учеников". И вот - есть место от Министерства Здравоохранения. Хочешь? Денег очень много дают, но работать надо в три смены. Ну, ты же - музыкант. Будешь называться - музыкальный терапевт. Пой там с детками песенки. Играй маршики...

Искать больше не хотелось. Машка согласилась - вслепую. Работа не так далеко - уютный такой домик. Два этажа.

Только терапевты там были явно не нужны, даже музыкальные. Это так должность называется, а нужны только воспитатели. Их всегда не хватает.

Это ваша группа. В небольшой комнате - дети, четырнадцать. Увидела и испугалась. Мальчик - ступни вперёд, коленки - назад. Как маленький кузнечик. Не ходит. Девочки-близняшки. Странная форма головы, волосы пучками-клочками. Ещё один. Маленький-толстенький. Огромная голова. Ой, а это кто? Девочка, из носа растет огромный , жёлтый зуб - заячья губа. Боже мой...

"А это наша спальня." - В дверях (прислонясь) стоит воспитательница, ест яблоко. В спальне жуткая вонь. Кушающей яблоко это не мешает - привыкла, видимо...

Маленькие кроватки обтянуты коричневой клеёнкой. От запаха мочи текут слёзы. А может быть, просто жалко? Жалко этих деток, деток алкоголиков. Машка верит, что такое может случиться, если много, очень много пить. Слава Б-гу, она не пьёт. Слава Б-гу.

Скоро и она привыкнет... Не будет замечать пустых глаз, не будет замечать уродства и безумия? Не будет пугаться жутких криков и визгов? Нет. Неправда. Есть то, к чему невозможно привыкнуть.

Когда Машка входит к своим в группу, все дети, кто как может (бегут, ползут, катятся) к ней. "Мама!" Как привыкнуть к этому?

Они называют её, Машку, мамой. Какая она мама? Что она может сделать? Она не может улучшить их жизнь. Она не может их защитить. Друг от друга. От себя самих. От их болезней. От воспитателей.

Разве позволила бы она, что бы её детей били? Это ужасно. Они, эти тётки в белых халатах. Они бьют их всегда только по голове. Так не остаётся следов-синяков. Палочкой, снятой с яркой игрушки с колёсиками. Или тапком. Тапком удобно - тапок всегда при себе.

Что она, Машка, может сделать? Разговаривала, просила, умоляла, пугала... Говорят, можно только так - иначе не выжить. Воспитатели тоже люди. Или садист или дурдом. Они выбрали первое. Но Машку теперь ненавидят. Стукачка - это её второе имя. Она не пьёт с ними ночами водку. Она вообще не пьёт.

Машка сидит в спальне. Зашивает дырявую, проношенную одежду, чинит трусы и носки. Засыпает. Какая она мама? Мамы не дают своих детей в обиду...

Утро начинается всегда одинаково. Васька, маленький мальчик, стоит в проходе между кроватями. Бьёт тапочком по свой ладошке: "Ну что, бляди, проснулись?" Он никогда не видел своих родителей. Сразу после рождения он попал сюда. " Ну что, бляди, проснулись?"- повторяет он. Для него это - "Доброе утро." По-другому он не слышал. Другого он не знает. 

Есть одна девочка. Оленька. Маленькая, беленькая. Она не говорит. И не плачет. Она не ест пауков. Не отбирает у других игрушки. Она только кладёт тебе на колени свою головку и смотрит в глаза: "Полюби меня. Полюби меня." 

Машка очень хочет её забрать. Забрать из этого ада. Хоть кого-то забрать из ада... Отвечают - у вас нет мужа. Вам её не дадут.

Оленьку переводят в другую группу. Это плохо, но такой принцип - не должно быть ничего личного. Каждый день Машка приходит к девочке. После работы. Проверить, посмотреть. Оленька бледная, кладёт на ноги свою головку. У неё болит попка - на попе огромный фурункул. Надо что-то делать. Машка идёт к главврачу. Посмотрите Оленьку, фурункул.

Они всё уже знают и всё делают для того, чтобы Машке нельзя больше навещать Оленьку.
Машка приходит ночью, когда никто не видит - все пьют там, наверху. У Оленьки горячий лоб.
Машка ищет воспитателя, но тётка не хочет слушать: "Всё в порядке. Иди отсюда, стукачка. Что, подглядывать пришла?"

Машка три дня дома. Отсыпной, выходной, выходной. На душе неспокойно. Как Оленька? Все как-то странно смотрят. А Оленьки нет больше. Она в больнице умерла - заражение крови.

Машка не хочет больше. Не может. Пишет трясущимися руками заявление об уходе. Ноги проваливаются в пол. Прямо, как на болоте. Шаг - по колено. Шаг - по колено.  Жить надо как-то дальше. Какая она воспитательница? Машка покупает бутылку водки и пьёт. Первый раз. Одна. За упокой твоей души, Оленька.

СССР, Мурманская обл., 1985 г.

Размещено 22 Февраля 2013 г.

© Люба Расина

Перейти к странице автора