Как я работал учителем

Это была еще одна моя мечта молодости, и я её осуществил.

Мне казалось, что в советской школе критически недостаёт свободы, творчества, драйва. Я сам учился в школе, поэтому знаю, что говорю. Можете себе представить третьеклассника, которому объявляют, что в течение следующей недели состоится настоящее путешествие – «Октябрята по Стране Октября».

Горящие глаза пионервожатой, требующей от каждого заранее составить маршрут этого путешествия… И потом – разочарование маленького человека, понявшего, что он не поедет никуда, а все будут загнаны в класс для обсуждения жизни Ильича в Шушенском, в Разливе, будет обсуждено взятие Зимнего Дворца революционными матросами…

Вот такая История, с матросами и Ильичём. Еще тогда мне захотелось стать учителем, чтобы больше никогда не рыдали наивные третьеклассники, поверившие в тупые пропагандистские лозунги. Ощущение, что тебя «кинули» (как теперь говорят) долго не покидало наивные души учеников младших классов.

В средней школе мне повезло. Досталась молодая учительница по фамилии Якунина. Сейчас я понимаю, что она была еврейкой по национальности. Очень умная, тонкая, живая. В её роду уже явно обожглись историей, поэтому она была очень осторожна. Не раздавала оценок, не навешивала «ярлыков». Учила думать, сопоставлять, анализировать. Представляю, как непросто было преподавать Новейшую Историю в 70-х – 80-х годах.

Одним словом, у меня появилась мечта – стать учителем Истории. Надо заметить, что идею о том, что мысль – материальна, я воспринял довольно давно. В конце 80-х работы не было. Стараниями отца я попал на работу охранником, и ночами сидел и писал конспекты по истории Древнего Мира и Средних Веков. И мысль моя – материализовалась. Переехав молодой семьёй в Марьино, я принялся ходить по школам… У тут, на 27-й раз (а было уже 27 августа) я получил работу. Меня взяли (без педобразования) в марьинскую школу №1145. Понятное дело, у администрации школы не было особого выбора. Но ведь – сработало (я про мысль).

Сказать, что я был счастлив – ничего не сказать. Хорошо помню линейку 1 сентября 1992 года, себя с плакатиком «7А», удивленные лица родителей: классный руководитель – мужчина. Я робел, внутренне трясся как осиновый лист. Но показывать этого было нельзя. Да, я хотел стать учителем. И стал им. Надо соответствовать.

Рядом со мной, под плакатиком «7А», собиралась стайка запуганных семиклассников. Все они были такие разные, но такие непосредственные… Одним словом, я влился в коллектив и стал работать. Мне досталось две параллели – четыре шестых, и четыре седьмых класса. Вы удивитесь, но это именно Древний Мир и Средние Века, на которые за лето я написал все конспекты и планы уроков.

Категория (тогда это было) у меня была восьмая. Это – как у учителей начальных классов, после педучилища. Но, получив реальный драйв от работы в школе, я пёр буром. Мне надо было повысить категорию не ниже, чем у жены (учитель математики с вышаком). И я придумал тесты по истории, примерно то, что сейчас называют ЕГЭ, только для 6-7 классов. Я закончил МИРЭА, и сконструировал такую «машинку». Это была эбонитовая коробка от каких-то инструментов. На ней был ряд из тумблеров-переключателей, светодиоды и «контрольный разъём».
Ученику давалась карточка с 5-ю вопросами и 3-мя вариантами ответов на каждый вопрос – а), б), в). Отвечая на каждый вопрос, требовалось включить один из трех тумблеров – а), б) или в). После раздумий ученика в коробку вставлялся «ключ» - разъём многоштырьковый с посеребрёнными контактами. И загорались светодиоды – сколько правильных ответов.

Вариантов карточек было много, поэтому, как ни пытались «параллели» меня нажучить – ничего не выходило. Передавать от класса – классу «аабв» было бесполезно.

И вот меня вызвала Завуч средней школы Нина Александровна на «разбор полётов». Основная претензия ко мне была такая: невозможно за один урок по истории поставить 25 оценок. Оказалось – можно. Я показал ей карточки и свою «машинку»… После этого я дал открытый урок на район и получил 10-ю категорию. Все встало на свои места, но ненадолго…

Наступило 14-е февраля 1993 года… В связи с этим случилось ещё два события. Узкий круг «старых» учителей задумал «выборы директора» - тогда это было модно, и поддерживалось на уровне РОНО. В кулуарах мне предложили стать выборным директором, и я согласился. И… дети, которые 14 февраля носились по всей школе, и всем любимым учителям прикрепляли «валентинку» на лацкан. Я был в свитере, и к середине дня стал похож на бумажного ёжика. Я был весь усыпан этими детскими «валентинками». Это было очень заметно, на фоне остальных учителей… Да, я знаю, дети меня любили…

Педколлектив не простил мне этого «валентиночного ежа», а особенно – директриса. Я впал в немилость у руководства школы. Через 2-3 месяца меня лишили 10-й категории, приравняв к учителям начальной школы. На каждом педсовете меня полоскали по любому поводу. Подработать, имея 37 часов в неделю, абсолютно нереально. Мне надо было кормить семью, жена была в положении – второй ребёнок. И я принял тяжёлое для себя решение – уйти из школы.

Есть один человек (как минимум), для которого, собственно говоря, это написано. Марина, я не предавал вас. Я бы очень хотел работать в школе и дальше. Но я был вынужден так сделать. Меня просто съели и выплюнули. Но когда я вижу или встречаю вас, моих «семиклассников», я понимаю, что 1992 – 1993 годы были самыми счастливыми в моей жизни.

Если есть у кого-то (сохранились) фото – пришлите мне их, дорогие мои «семиклассники»…

12 Июля 2018 г.

© Суханов Валерий Юрьевич

Перейти к содержанию